Pastoral after Nevil Shute
Nevil Shute
«I don’t know, I could find out for you.”
«Could you? I want to know this morning, if I can.» She hesitated. «I tell you what it’s about. There’s a lake there with a lot of trout in it. Some of us were wondering if the owner of the house would let us go fishing there.»
«I get you,» he said. «Give you a ring back in half an hour.»
He telephoned later in the morning. «About those trout you want to fish,” he said. «You haven’t got a hope. Nobody’s allowed near them.»
«Who does the house belong to?”
«Well, there’s a Brigadier Carter-Hayes, who lives there with his mother, Mrs Carter-Hayes. There’s only the old lady there now, and she won’t let anybody near those fish. Seems to be keeping them for her son.»
Gervase thanked him and put down the receiver. That didn’t sound too promising. And then she thought that nothing would be lost by trying; if she went out to visit this old lady and to ask for permission for the crew to go fishing in the lake, the worst that she could get would be a refusal.
«Good afternoon. Can I see Mrs Carter-Hayes?» said Gervase to the grey-haired maid who opened the door.
«I’m sorry, madam. Mrs Carter-Hayes is not at home to anybody today,» the maid said politely.
«Please, couldn’t you ask her if she would see me just for a minute. I’ve bicycled seven miles because I wanted to see her.”
«Mrs Carter-Hayes is not very well today. I could ask seeing that you have come so far.»
She soon reappeared with «Would you kindly step this way, madam?»
Gervase was shown into a long drawing-room. She saw an old lady sitting very upright in a chair before the fire; she wore a black dress. Her thin grey hair was parted in the middle; she had rather bushy black eyebrows and a white face.
Gervase said shyly, «Mrs Carter-Hayes? My name is Robertson. It’s awfully good of you to see me.”
The old lady said irritably, «Well, come in, child and don’t stand over by the door.» Gervase moved forward to the fire.
«Bless me, what sort of costume have you got on? Is that a uniform?»
«Yes — it’s Royal Air Force uniform, I’m Section Officer.»
«My maid told me that you had bicycled a long way. What is it you wanted to see me about?»
Gervase hesitated, wondering how to put the matter of the trout fish to this formidable old woman.
«Well, sit down there. Will you have a cup of tea with me?»
«I’d like to awfully,» Gervase said. «It’s such a funny thing to ask. It’s about one of our bomber crews. The men who fly the bomber over Germany. It’s a frightful strain on them, going out like that night after night. Each night some of them don’t come back. They just get — killed. I was wondering if the pilots could come and fish in your lake when they are off duty.»
«Well? What’s all this got to do with fishing? Do you take sugar with your tea?»
«Yes, please. Gervase thought for a moment and then said, «They are all keen fishermen in that crew. They used to go fishing together. It made them forget things… And they have been quarrelling since the fishing season stopped. It’s so weary when you don’t know what to do.»
«And so you thought if they could come and fish in my lake, they might get together again.»
«That’s exactly what I did think.»
There was a pause while the lady poured out tea with a very shaky hand and gave the girl a slice of bread and butter.
Very slowly and painfully the old lady raised herself from her chair and reached for her stick. ”My son thinks very highly of the Air Force,» she said. «I am going to show you a letter that arrived from him only last week, the last letter we have had.»
She moved very slowly across the room to her desk and unlocked a drawer. She picked a letter and took it from the field service envelope. She examined the three pages of the letter carefully, selected the middle page and handed it to Gervase.
«This is the part, I think,» she said. “Read that, child.» Gervase took the sheet. It said: «The Air Force have been magnificent all through. We should never have got through to Tunisia but for their help and self-sacrifice. All day over and over again they came down to prepare the ground ahead of us, shooting up everything they saw, resisting the advance, and bombing anti-tank positions. It was magnificent but it was very costly to them. In the Iast few days we have found crashed planes in our advance, scores of them. The Germans are resisting desperately. ”
Gervase handed back the letter gravely.
«I am sure if my son were here, he would want to help you,» the old lady said gently.
Gervase rode back very pleased with herself. She went first to her office at Headquarters; on her table was a message asking her to give a call to Mr Ellison. She sat down and dialled his number. He said, «Oh, look, Miss Robertson. I’ve been hearing a bit more about that Kingslake House. I wouldn’t go there if I were you.»
«Why not?”
«Leave it a bit. You know I said there was a son who was Brigadier in the Army. Well, he’s been killed out in Tunisia. The old lady only got the news yesterday.»
Пастораль (Невил Шют)
Гервас позвонила мистеру Эллисону в середине утра. Она сказала: «Говорит командир взвода Робертсон с аэродрома. Мистер Эллисон, Вы всех здесь знаете. Кто живет в доме Кинглейк?».
«Я не знаю, но могу выяснить это для вас».
«Правда? Я бы хотела знать уже сегодня утром, если это возможно». Она колебалась. «Я скажу для чего это. Там есть озеро, где водится много форели. Некоторые из нас задавались вопросом, позволит ли владелец дома порыбачить там».
«Понял», сказал он, «Перезвоню через полчаса».
Он позвонил позже утром. «О той форели, которую вы хотели ловить», сказал он, «У вас нет надежды. Никто не имеет права быть рядом с ними».
«Кому принадлежит дом?»
«Ну, это бригадир Картер-Хейс, который живет там со своей матерью, миссис Картер-Хейс. Сейчас там только старая дама, и она никого не подпускает к тем рыбам. Кажется, бережет их для сына».
Гервас поблагодарила его и положила трубку. Это звучало не слишком перспективно. И тогда она решила, что ничего не будет потеряно, если попытаться; если она пойдет к этой старушке и попросит разрешения для экипажа порыбачить на озере, самое худшее, она могла бы получить отказ.
«Добрый день. Могу ли я увидеть миссис Картер-Хейс?», сказала Гервас седой горничной, открывшей дверь.
«Мне очень жаль, мадам. Миссис Картер-Хейс ни для кого нет дома сегодня», вежливо ответила горничная.
«Пожалуйста, не могли бы вы спросить ее, может ли она уделить мне минутку. Я проехала на велосипеде семь миль, чтобы увидеть ее».
«Миссис Картер-Хейс не очень хорошо себя чувствует сегодня. Но я могу спросить, раз вы прибыли издалека».
Вскоре она вновь появилась, «Не могли бы Вы пройти сюда, мадам?»
Гервас проводили в гостиную. Она увидела старую даму, сидящую очень прямо в кресле перед камином; она была одета в черное платье. Ее тонкие серые волосы были на прямой пробор; она имела довольно густые черные брови и белое лицо.
Гервас застенчиво сказала: «Миссис Картер-Хейс? Меня зовут Робертсон. Это ужасно мило с вашей стороны принять меня».
Старушка сказала с раздражением: «Ну, заходи, дитя, не стой у двери». Гервас подошла к камину.
«Боже мой, какой на тебе костюм? Это униформа?»
«Да – это форма Королевских Военно-воздушных сил. Я командир взвода».
«Моя горничная сказала мне, что ты проделала долгий путь на велосипеде. Зачем ты хотела меня видеть?»
Гервас колебалась, думая как поставить вопрос о форели перед этой грозной старухой.
«Садись там. Не хотела бы ты выпить чашечку чая со мной?»
«Ужасно хотела бы», сказала Гервас, «Я бы хотела вас кое о чем попросить. Это об одном из наших экипажей бомбардировщиков. О мужчинах, которые летают на бомбардировщиках над Германией. Это ужасная нагрузка на них, делать вылеты ночь за ночью. Каждую ночь некоторые из них не возвращаются. Их просто убивают. Мне интересно, могли бы пилоты приходить и рыбачить в вашем озере, когда они не на задании».
«И? Какое это имеет отношение к рыбалке? Тебе чай с сахаром?»
«Да, пожалуйста». Гервас на мгновение задумалась, а затем сказала: «В этом экипаже все увлечены рыбалкой. Они ходили на рыбалку вместе. Это заставило их забыть вещи … И они ссорятся с того момента, как закончился промысловый сезон. Это так выматывает, когда не знаешь чем заняться».
«И ты подумала, что если они смогут рыбачить в моем озере, то они снова смогли бы быть вместе».
«Это именно то, что я думаю».
Была пауза, пока дама разливала чай очень дрожащей рукой и дала девушке кусочек хлеба с маслом.
Очень медленно и мучительно старушка приподнялась со стула и потянулась к своей палке. «Мой сын очень высоко ценил военно-воздушные силы», сказала она, «Я собираюсь показать тебе письмо, пришедшее от него лишь на прошлой неделе, последнее письмо, которое я получила».
Она двигалась очень медленно через комнату к своему столу и открыла ящик. Она взяла письмо и достала его из конверта полевой службы. Она тщательно изучила три страницы письма, выбрала среднюю страницу и передала ее Гервас.
«Эта часть, я думаю», сказала она, «Прочитай это, дитя». Гервас взяла лист. Там было написано: «Военно-воздушные силы всегда были великолепны. Мы бы никогда не подошли к Тунису, если бы не их помощь и самопожертвование. Весь день снова и снова, они спускались, чтобы подготовить почву впереди нас, отстреливая все, что они видели, сопротивляясь заранее и бомбя противотанковые позиции. Это было великолепно, но это было очень дорого для них. В последние несколько дней мы обнаружили сбитые самолеты, десятки самолетов. Немцы отчаянно сопротивляются».
Гервас вернула письмо с серьезным лицом.
«Я уверена, что если бы мой сын был здесь, он бы хотел помочь вам», мягко сказала старушка.
Гервас поехала назад очень довольная собой. В первую очередь она пошла в свой офис в штаб-квартире; на ее столе была записка с просьбой позвонить мистеру Эллисону. Она села и набрала его номер. Он сказал: «О, послушайте, мисс Робертсон. Я узнал немного больше о доме Кингслейк. На вашем месте, я бы туда не ходил».
«Почему нет?»
«Отложите это на некоторое время. Помните, я сказал про сына, который был бригадиром в армии. Ну, он был убит в Тунисе. Только вчера старушка узнала об этом».